День начался с ирландских эльфячих танцев. 2 часа скачек на каблуках, причем абсолютно добровольных бескорыстных и ненужных -_- Шо б я еще кого-то заменял на репетициях... бррр. В итоге я задержался на час дольше, и пришлось бегом-бегом лететь, искать все-все-все без чего ну-просто-никакой-фотосессии-быть-не-может.
Зато теперь +1 идея, воплощенная в жизнь ^_^
Как всегда, идея честно спионерина и переиначена.
*тут должно быть большое описание самой фотосессии, воспевание атмосферы старого Парижа и тому подобное графоманство*
Можно только упомянуть, что моему фотографу  r31j11 пришлось еще играть и поэта-расписчика женских тел) Огромное ему merci ^___^
Это было долго, атмосферно и очень смешно. Как можно не смеяться, когда тебе это каждую минуту запрещают?

it's show time!
Мне так лень, так лень все это подписывать, тем более оно не нуждается в обозначениях.














примечание. собсно расшифровка нательной хренописи
Шарль Бодлер

XVII. La Beaute

Je suis belle, o mortels ! Comme un reve de pierre,
Et mon sein, ou chacun s'est meurtri tour a tour,
Est fait pour inspirer au poete un amour
Eternel et muet ainsi que la matiere.

Je trone dans l'azur comme un sphinx incompris ;
J'unis un c?ur de neige a la blancheur des cygnes ;
Je hais le mouvement qui deplace les lignes,
Et jamais je ne pleure et jamais je ne ris.

Les poetes, devant mes grandes attitudes,
Que j'ai l'air d'emprunter aux plus fiers monuments,
Consumeront leurs jours en d'austeres etudes ;

Car j'ai, pour fasciner ces dociles amants,
De purs miroirs qui font toutes choses plus belles :
Mes yeux, mes larges yeux aux clartes eternelles !

XVII. КРАСОТА


О смертный! как мечта из камня, я прекрасна!
И грудь моя, что всех погубит чередой,
Сердца художников томит любовью властно,
Подобной веществу, предвечной и немой.

В лазури царствую я сфинксом непостижным;
Как лебедь, я бела, и холодна, как снег;
Презрев движение, любуюсь неподвижным;
Вовек я не смеюсь, не плачу я вовек.

Я - строгий образец для гордых изваяний,
И, с тщетной жаждою насытить глад мечтаний,
Поэты предо мной склоняются во прах.

Но их ко мне влечет, покорных и влюбленных,
Сиянье вечности в моих глазах бессонных,
Где все прекраснее, как в чистых зеркалах.